Каменецкая башня (Брестская область, Белоруссия)

Каменецкая башня (Брестская область, Белоруссия)

Каменецкая башня. Текст: Ярошевич А.А. Фото: А.П. Дрыбас, Д.М. Раманюк. Издательство «Беларусь». Минск. 2005


Галицко-волынская летопись 1276 г. сохранила прекрасный рассказ об основании Каменца волынским князем Владимиром Васильковичем: «И потом вложил Бог благую мысль в сердце князю Владимиру, задумался он, чтобы где-нибудь за Берестьем поставить город. И взял он книги пророков, мысленно говоря себе: «Господи Боже, сильный и всемогущий, своим словом созидающий и разрушающий, что ты, Господи, укажешь мне, грешному рабу своему, то я и сделаю». Раскрыл книгу, и выпало ему пророчество Исайи: «Духъ Господень на мне, ради его Бог помазал меня благовествовать нищим, послал меня исцелять сокрушенные сердца, возвестить пленникам освобождение и слепым прозрение... их назовут народом праведным, насаждением Господним во славу его, и застроят пустыни вечные, прежде запустевшие, возобновят разоренные города, запустевшие с древних родов». Князь Владимир из этого пророчества понял милость Божию к себе и начал искать подходящее место, где бы поставить город. Земля же эта опустела за 80 лет после Романа. Ныне же Бог возродил ее милостью своею. И послал Владимир умного мужа по имени Алекса, который при отце его многие города построил, с местными жителями в челнах вверх по реке Лосне, чтобы найти, где город поставить. Тот нашел такое место, приехал к князю и начал рассказывать. Князь же сам поехал с боярами и слугами и полюбил то место над берегом реки Лысны. Расчистил его и потом срубил на нем город и назвал его Каменец, потому что была земля камениста» [Памятники литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981.]. Название города может происходить и от «столпа каменна» (камней на окрестных полях было не так уж много).

Согласно Галицко-Волынской летописи, время постройки башни — между 1276 и 1288 гг. Основатель любил бывать в своем новом замке, достаточно неприступном и близком к пуще. Может, и строил он невиданную до того башню на краю княжества не только для защиты от агрессивных ятвягов, но и как резиденцию, удаленную от докучливых татар. В 1287 г. Владимир Василькович, уже больной, чтобы избежать встречи с татарами, из Любомля приехал в Берестье и, пробыв там два дня, поехал в Каменец. «И тут, в Каменце, он лежал в болезни своей, и сказал он княгине своей и слугам: «Как только уйдет эта погань (Телебуга с татарами. — А.Я.) из нашей земли, тогда поедем в Любомль». Вскоре приехали к нему в Каменец слуги и рассказали, что брат его Мстислав раздает своим сторонникам его села. Владимир послал письмо с упреками, и приехал к нему посол Мстислава с выражением покорности. Успокоенный Владимир поехал из Каменца в Рай (город) и там продиктовал завещание, в котором впервые упомянут Кобрин.

После смерти Владимира Васильковича (1289 г.) началась борьба между его братом Мстиславом и племянником Юрием за наследство (своих детей у князя не было). Мстислав хотел послать засады (гарнизоны) в Берестье, Каменец и Бельск, однако там уже есть засада Юрия. Оказалось, что когда еще был болен Владимир, берестьяне поехали к Юрию и целовали крест, говоря: «Как только не станет твоего дяди, то мы твои и город твой, а ты наш князь». Узнав о смерти Владимира, Юрий въехал в Берестье и стал княжить по совету своих молодых бояр и берестьян. Когда Мстислав пригрозил призвать на помощь татар, Юрий уехал из Берестья, «пограбив все дома дяди своего, и не осталось камня на камне и в Берестье, и в Каменце, и в Вельске». Мстислав приехал в Берестье, но пробыл там недолго, а поехал в Каменец и Бельск, поставил там засады, и рады были этому все местные жители.

В 1-й половине XIV в. Каменец вошёл в Великое княжество Литовское, а при разделе наследства Гедимина достался Кейстуту. Город сильно пострадал от набегов орденских комтуров в 1375, 1378 и 1379 гг. Зять Кейстута мазовецкий князь Януш в 1382 г. занял Дрогичин, Мельник, Сурож и Каменец, как мнимое приданое жены Дануты. В 1383 г. Ягайло после недельной осады занял замок, но вскоре уступил Каменец и всю берестейскую землю Витовту. В период Кревской унии и борьбы Витовта за суверенитет ВКЛ Ягайло занял Каменец и поставил в нем польский гарнизон (1389 г.). После примирения Ягайло и Витовт часто встречались здесь для совещаний и охоты в пуще. Через Каменец проходила важная дорога из Короны (Краков — Люблин) в ВКЛ — на Гродно, Вильно и далее на восток; бывали в замке послы из Европы, Новгорода и Пскова; в 1409 г. легат папы Александра V вручил здесь польскому королю буллу о нелегитимности двух антипап; сюда на встречу с Витовтом приезжал в 1421 г. посол английского короля Жильбер де Ланнуа. В 1526 г. о городе Каменце «с каменной башней в деревянном замке» упоминает в своих «Записках» Сигизмунд Герберштейн, посол германского императора в Московию.

Благодаря своему замку, Каменец с 1413 г. был центром повета в Трокском и Подляшском воеводствах, но в 1569 г. вошел в Берестейский повет и воеводство. Город и замок так сильно пострадали в войну середины XVII в., что сейм.в 1661 г. освободил Каменец от налогов на 4 года. После московско-шведского нашествия замок утратил военное значение, оставшись лишь двором — центром староства. Инвентари Каменецкого замка XVIII в. рисуют картину заброшенности башни. Въезд в замок со стороны города вел через ворота на валу, затем по мосту через ров, сквозь другие ворота, по бокам которых находились карцеры (замок выполнял и функции тюрьмы). За рвом по периметру двор был обнесен остроколом. Все постройки были деревянные, стекла в окнах оправлены в дерево и олово, камин с лепниной, при нем печь кафельная с орлами... «За пределами замка на валу вежа, под которой есть укрытие с дверью в него на верхний ярус... Нижний ярус без двери и какого-либо закрытия, эта вежа сверху замурована, внутри поруйнована, в окнах нет стекол» (1728 г.).

Экспонаты, представленные на иллюстрациях 7—18, принадлежат коллекции Брестского областного краеведческого музея, на иллюстрациях 19—21 — коллекции Кобринского военно-исторического музея имени A.B. Суворова. Фото: А.П. Дрыбас, Д.М. Раманюк


В 1757 г., когда староство держал гетман Михал Казимир Радзивилл, на детинце уже стоял дворец деревянный, недавно построенный, с шестью комнатами, столовой и залой, в которой по углам стояли два камина-шкафчика, а в кабинетах — четыре округлые печки. Топка печей находилась под залой в сводчатом подвале. (В 1896 г. на месте замка стояли здания мужского и женского училищ. Когда при постройке копали ямы для их фундаментов, нашли подземную кирпичную кладку. Скорее всего, это был подвал дворца, упомянутый выше. Среди жителей ходило предание, что между дворцом и башней существует подземный ход.)

Замок окружали ров и штакетная ограда. «Замковая башня округлая, высокая, кирпичная, имеющая под собою склеп, наполовину сводчатый. Ко входу в склеп пристроен тамбур из распиленных бревен с входной дверью на завесах. Вход в склеп шел через такую же дверь, только с железной решеткой. К башне недавно пристроены сени из тесаного дерева, с дверями и полом из досок, и в самую башню ведут двери такие же сосновые из плах, имеющие шесть фрамуг и пол из досок». О верхних ярусах в инвентаре 1757 г. не говорится ни слова, видимо, они уже никак не использовались. Впрочем, в 1761 г. в Каменце стоял драгунский полк, и служивший в нем любознательный Удальрик Радзивилл с офицерами наблюдал редкое астрономическое явление — прохождение Венеры через диск Солнца. Тогда еще никто не задумывался над происхождением и исторической ценностью необычной башни.

Последний известный инвентарь Каменецкого замка от 28 декабря 1822 г. описывает заурядный казенный двор, не упоминая ни о валах, ни о рвах. Вежа оказалась уже вовсе за его пределами, из нее начинают добывать кирпич. «В правой стороне за замковым детинцем столп, или древняя башня, из кирпича вымурована, вокруг оной внизу штабель вынутого кирпича, под ней подвал с вновь пристроенным тамбуром из соснового дерева, накрытым дранью, с лестницей, вмурованными косяками и дверью. С другой стороны башни сделан склад... Наверху башни свод из кирпича продырявленный. Внизу — лестница для возможности ремонта вверху этого здания».

Удивительно, что в 1826 г., сразу после восшествия на престол, император Николай I приказал не разрушать древние здания, в частности замки, а чинить, правда, чинить только ворота в них или нужные помещения. Министерство внутренних дел затребовало от губернаторов сведения о наличии таких древностей. Гродненский гражданский губернатор К.О. Максимович направил запросы уездным исправникам. 3 ноября 1827 г. получено донесение из Бреста «о наличии каменного столпа в Каменце, принадлежавшем графам Велиогурским». Исправник обмерил столп и сообщил, что высота его равна 35,5 аршина, окружность — 48 аршин, толщина стен 3 аршина. «Кирпич ни в чем не испорчен, и так как (столп) построен из древнего хорошего материала, то кирпич почти окаменелый, и сей столп весьма прочный, а токмо в середине как было несколько этажей, то полы верхние разстроены».

Исправник не смог выяснить, когда и зачем построен «столб, или башня», которая издавна находится в Каменце, но узнал, что когда в местечке была Магдебургия, то этот столб в качестве герба был изображен на печати. Местные жители излагали разные версии. Одни говорили, что башня построена неким удельным князем, чтобы заключить в ней за преступления своего родного брата, и другая такая же якобы была построена в Каменце-Подольском или в Хелме для ареста второго преступного брата. Другие считали, что во времена проживания в здешних местах ятвягов башня применялась для обороны и в ней могли помещаться несколько сот человек на одном этаже, а таковых было три. «Около той башни есть замок, с дерева выстроенный на высыпанном валу, с одной стороны рекою и с трех сторон рвами обведенный, и во время сражений, когда замок был осажден, то гарнизон, защищающий местечко, в подобных строениях помещался и оттоль через окошки бросал нужные для спасения себе снаряды». В докладе исправника содержится версия происхождения названия Беловежской пущи от названия этой башни, некогда звавшейся Бела Вежа из-за того, что она была побелена известью, «чего и ныне остались на ней следы».

В 1837 г. Игнатий Кулаковский послал губернатору в Гродно перевод с французского «Столп Каменца Литовского» и картину с изображением башни. В тексте указана дата основания Каменца — 1276 г. В «Гродненских губернских ведомостях» за 1845 г. была опубликована статья «Башня в Каменце Литовском», подписанная «Иг. K.». Автор (Игнатий Кулаковский) писал, что в 1837 г. он, будучи в Петербурге и Москве, ознакомился в музее Румянцева с Волынской летописью, найденной в 1809 г. Далее цитируется летописный рассказ об основании Каменца, но мотив постройки столпа высказан наивный: в память о пребывании князя. Сообщается, что внутри остались еще следы деревянных ступеней, а от половины высоты (?) идут вверх в стенах выложенные ступени. Своды каменные в дырах, в 1834 г. еще был вверху купол, также дырявый. Внизу в башне находятся обширные погреба.

В том же году гродненская строительная комиссия направила помощника архитектора Каленкевича в Каменец с заданием описать башню. Он ограничился кратким отчетом: башня имеет пять этажей, деревянные перекрытия и кирпичный свод, покрывающий верх, совершенно обрушились.

В книге «Древняя Польша», изданной в Варшаве в 1846 г., Михал Балинский описал кратко состояние Каменца и башни: «...теперь чахлое местечко, только один этот столп, без употребления уже почти пять веков, торчит своими руинами над массой низких халуп. Внутри этого почтенного памятника сохранились даже остатки дубовых лестниц Бог знает каких времен, но от середины высоты идут вверх ступени в стене; своды, хотя и продырявленные, как рыболовная сеть, однако еще держатся, под башней обширные подвалы» [Starozytna Polska Warszawa, 1846. T. III. C. 765.]. С Балинским осматривал и обмерял башню соседский помещик И.А. Херсонский, сделавший прекрасный рисунок. Описание Гродненской губернии М. Бобровского (1862 г.) также отмечает в башне каменные ступени и дубовые балки.

Вопрос о ремонте башни возник в 1853—1866 гг., возможно, здесь сыграла роль печальная судьба Коложской церкви. В это время Каменецкий двор принадлежал помещику Косаржевскому. В гродненской строительной комиссии обнаружили план башни, неизвестно кем и когда составленный, но никакие работы не выполнялись.

В 1869—1881 гг. власти вновь заинтересовались Каменецкой башней. Сведения из губернской строительной комиссии не дают ничего нового по сравнению с прежними сведениями; отмечено, что местные жители называют башню «столпом», а также, что погреб внизу под ней был перекрыт сводами. В это время в Петербурге появилась публикация И.И. Срезневского, который пересказал письмо Будиловича от 2 августа 1864 г. с описанием Каменца и башни. Будилович (еще студент Петербургского университета, впоследствии известный славяновед) прислал Срезневскому рисунки деревянной церкви и башни, а также поделился своими наблюдениями. «Толщина зубчатых стен башни (1 сажень и 2 вершка) дает повод заключить, что она была в свое время крепостью. Высота башни 12 сажен 2 аршина, диаметр 6 сажен, С северо-востока ее видно за 15 верст. Гора на берегу реки по всем признакам насыпная: об этом говорит правильный круглый вид и крутой подъем на 2 сажени. В башне 4 этажа; 1-й сохранил сводчатый потолок, остальные — сгнившие деревянные балки. Окна узкие (4 вершка), длиной в рост человека, только на 4-м этаже четыре больших окна в четыре стороны света и пятое узкое. Вверху свод, стены окончены тупыми зубцами. Свод сверху был покрыт пластом песка, поросшим сорняками и деревьями. Внизу был большой каменный погреб. Построена из красного кирпича; связка и известковый кирпич так отвердели за века, что весь столп словно один большой камень. Помещик, покойный Косаржевский, пытался разбить на кирпич, но не смог. Теперь столп стоит пустой, ни к чему не годный». Местные жители вспоминали, что еще лет 10 назад по воскресеньям и праздникам над столпом вывешивали хоругвь. Пока шло богослужение, нельзя было начинать торг на базаре. Рассказывали, будто строили столп великаны, стоя на коленях; говорили также, что столп — это надгробный памятник великану. Однако некий археолог сообщил Будиловичу, что столп построили волынские князья в XIII в. как пограничную крепость.

В 1881 г. в «Литовских епархиальных ведомостях» священник Балабанович дал описание состояния башни в 1879 г. Поверхность насыпного холма неровная, так что памятник «стоит в котловине, куда стекается часть воды при таянии снега или дожде. Высота его 16 сажен, диаметр более 6. Кирпич трех цветов: темно-желтый, темно-красный, темно-бурый. Стены буро-красного цвета. Внизу, около хода во 2-й этаж, они выкрошились, особенно в самой нижней части. Эти выемки глубиной в два с половиной кирпича произошли от действия стекающей воды и человеческих рук. Тупые зубцы вверху поросли травой, частично отвалились. Верхний свод, по сообщению жителей, рухнул несколько лет назад, но не ранее 1864 г. Внутри никаких следов от этажей, только выемки, где были балки, груды разбитых кирпичей лежат на самом нижнем своде». Во время восстания 1863 г. в башне был военный цейхгауз, даже стояли пушки.

Балабанович насчитал в башне четыре этажа, включая подвал с уцелевшим сводом и круглым отверстием посредине. Ход в подвал ничем не закрывался. Вход во 2-й этаж по распоряжению станового пристава был забит досками, однако дети все же выносили оттуда кирпичи. Автор заметил следы штукатурки внутри верхнего этажа. Он описал расположение окон по этажам и их форму. «Лет 20 назад (в середине XIX в.) башня была еще обнесена оградою, от которой не осталось и следа. Теперь вокруг башни грязь и нечистоты, которые делают неудобным само обозрение ее. Нечистые животные находят себе приют в погребе и выкрошившихся частях внешних стен».

Каменецким двором, в том числе и башней, с 1798 г. владел граф Вельгорский, потом Косаржевский, после 1863 г. — русский помещик Иванов. В 1879 г. двор был куплен на имя Штарка, инспектора народных училищ, и Балабанович опасался, что столп вскоре могут превратить в амбар или склад. Была образована частная комиссия по сохранению памятника древности, которая надеялась восстановить верхний свод башни и обнести территорию оградою. Но этого не произошло.

В 1899 г. по просьбе Императорской археологической комиссии академик архитектуры В.В. Суслов исследовал Каменецкую башню и составил проект ее реставрации. Император Николай II повелел ограничиться необходимыми работами: 1) восстановить наружную облицовку стен и оконных проемов там, где она повреждена; 2) поправить зубцы по чертежу академика Суслова и покрыть их каменными плитами; 3) внутри башни наверху сделать коническую крышу, которая не должна возвышаться над зубцами и основание которой должно располагаться на уровне между зубцами для стока воды. Работы были выполнены в 1903 г.: заложены кирпичом разрушенные участки стен и зубцов, уложены деревянные балки и перекрытия между этажами. Крестьянин Мотыкальской волости Семен Дранюк изготовил 10 тысяч штук кирпича для реставрации. Кладку выполнял мастер из Гродно Адам Артишевский [Ткачов M.A. 3aмкi Беларуси. Мн., 1977]. Кроме того, был отброшен от стен башни слой земли глубиной 3 м и выложена камнем поверхность вала, образовавшегося при этом. Тем самым оказался вскрытым нижний ярус башни, который в инвентарях считался подвалом (судя по каменной кладке внутри, он и использовался для хранения продуктов).

Башни, подобные Каменецкой, были также в Берестъе и Гродно; две сохранились возле Холма, однако они значительно скромнее Каменецкой по размерам и архитектурно- строительным качествам. В кладке Каменецкого столпа, в отличие от Холмских, не применялся природный камень. Для сооружения потребовалось почти полмиллиона штук кирпича размером около 26,5x13,5x8 см, темно-красного и желтоватого цвета. Для лучшего сцепления с раствором кирпич имеет на одной плоскости продольные борозды (как будто от пальцев руки). Высоким качеством отличается и кладка на известковом беловато-сером растворе, толщина швов 2—4 см. Для связывания рядов кирпичей в них чередуются два «ложка» и один «тычок» (балтская или вендская кладка). В стенах башни за много столетий не возникло значительных повреждений от природных воздействий. Стены кверху немного утоньшаются, образуя снаружи небольшой наклон к вертикальной оси. Они не имеют никаких горизонтальных или вертикальных членений, прорезаны только окнами-бойницами, лишь в самом верху башня опоясана четырьмя рядами поребрика, В первом ярусе — две бойницы, во втором и третьем — по три, в четвертом — две и большой проем, обращенный скромным готическим порталом. Это, вероятно, древний вход, обращенный в сторону реки, к нему позже приделали балкон. В пятом ярусе четыре бойницы с расширением внутрь и наружу, а между ними плоские ниши с полуциркульным завершением, которые некогда штукатурились и белились. Ступени в стене, начинаясь с третьего яруса, выводят на верх башни с 14 зубцами, в каждом из которых небольшое отверстие, служившее для наблюдения при вражеском обстреле. Снаружи и внутри в кладке стен осталось множество регулярных углублений для закрепления строительных лесов. 

При археологическом исследовании М.А. Ткачевым был обнаружен под башней фундамент глубиной 2,3 м и диаметром около 16 м, до того неизвестный, сложенный из полевого камня с засыпкой чистым мелким песком [Ткачов M.A. 3aмкi Беларуси. Мн., 1977. С. 9—11.]. Башня была первоначально разделена внутри на пять ярусов дощатыми перекрытиями по деревянным балкам с различным их количеством. Между 2-м и 3-м ярусами перекрытие держалось на двух взаимно перпендикулярных рядах балок, в расчете на большую нагрузку. Неясно, когда над двумя нижними ярусами были возведены своды; скорее всего, на исходе готики, а не в XIX в., как полагал М.А. Ткачев. Он же утверждал, что башня до 1950-х гг. не белилась и не с нею связано название Беловежской пущи.

Каменецкая башня-донжон представляет собой уникальный памятник военного зодчества в восточно-славянских землях. Возникнув в Нормандии, этот тип защитного сооружения в XI—XIII вв. распространился по Западной Европе, достигнув земель Западной Руси. Строгий массивный облик башни напоминает романскую архитектуру, но стрельчатые и трехлопастные завершения проемов, а также ее высотность дают основание причислять ее к самым ранним памятникам готики на белорусских землях. С 1950 г. башня является филиалом Брестского областного краеведческого музея.

История Каменца в нашем представлении связана прежде всего со знаменитой башней, менее известны события его культурной и церковной жизни, немалую роль в которых сыграл князь Владимир Василькович, прозванный Философом. Он основал здесь первую церковь Благовещенья с иконами и литургическими книгами. Описание Каменца 1562 г. указывает в нем четыре церкви: Благовещенья, Воскресения, Рождества Христова и Святого Симеона. Благовещенская церковь, основанная князем Владимиром Философом, перестала существовать в 1654 г. Церковь Рождества Христова описывается в 1579 г. как очень ветхая, но имеющая иконостас. В 1797 г. эта церковь сгорела при пожаре местечка, сохранилась только чудотворная икона с изображением Богоматери «древнейшей прекрасной живописи» (тыльная сторона липовой доски обгорела, но лики остались неповрежденными). Прихожане в складчину приобрели богатую серебряную позолоченную ризу и массивные венцы. После закрытия прихода в 1835 г. икона была перенесена в Симеоновскую церковь и помещена на горнем месте. Народ особенно чтил эту драгоценную святыню [Паевский Лев. Каменец и его древние храмы // Виленский календарь, 1896.].

Воскресенская церковь впервые упоминается в 1562 г. В 1637 г. киевский митрополит Петр Могила основал монастырь с церковью Воскресения. Построили церковь мещане, служили в ней только монахи, верховная власть принадлежала киевскому митрополиту; первым игуменом был Макарий Токаревский. Земельные владения монастыря подтверждали короли Владислав IV Ваза (1639 г.), Михал Корибут Вишневецкий (1670 г.), Ян III Собеский (1676 г.). Монастырь упоминается последний раз в 1726 г. Храм, стоявший на Литовской улице, к 1782 г. обветшал так, что утварь из него была перенесена в церковь Святого Симеона, но к концу XVIII в, восстановлен, а в 1835 г. приписан к Симеоновской церкви. Покосившуюся от древности церковь описал Будилович в письме к И.С. Срезневскому: «Я не знаком с теориею искусств и не могу определить, к какому стилю принадлежит роскошная стенная живопись и иконы этой церкви, но и для неопытного глаза она представляет что-то особенное, редкое в здешнем крае. Иконостас в ней небольшой и царские двери очень миниатюрны. Наместная икона Спасителя, очевидно, подновлена неудачно. Храмовый образ Воскресения довольно оригинален: внизу множество бесов — в свиных и других образах. Зато живопись восточной запрестольной стены превосходна. Двенадцать апостолов во весь рост и десять праздников, все с славянскими надписями, хорошо сохранились и прекрасной живописи. Много икон перенесено из Воскресенской в новую Симеоновскую, все замечательной живописи. Да еще при входе в старую церковь поражают две иконы мастерством редкой живописи. Стены раскрашены тоже довольно искусно, но уже во времена блаженной памяти Унии — под сильным влиянием латинской живописи. Святые в монашеском виде под сенью деревьев молятся с необыкновенным смирением и горько плачут о сладостях рая — это контраст православному изображению созерцающего пустынника, хотя бы св. Онуфрия, его образ тоже в церкви. Облачения святых все обыкновенные, иногда с применением к палестинскому климату, кроме архангельского шишака, щита и копья, довольно оригинальных. Светской живописи вроде портрета я не нашел, было время снять». Опасаясь перестройки церкви, Будилович писал: «Горько думать, что превосходная, но несколько потемневшая живопись может попасть в руки какого-нибудь провинциального маляра, который не поцеремонится переделать все на свой лад, или что древность пойдет на чердак...» [Срезневский И.С. Сведения и заметки о малоизвестных памятниках. Вып. 1. СПБ, 1867. С. 8—9.]. К сожалению, опасения Будиловича подтвердились: от Воскресенской церкви не сохранилось ничего.

В 1835 г. в Каменце остался единый Симеоновский приход. В 1759 г. на месте обветшавшей старой церкви была построена новая, с двухбашенным фасадом и куполом. 29 сентября 1839 г. она стала собором. Храмовый образ иконостаса в конце XIX в. написал виленский художник И.П. Трутнев, Колокол весом около 500 кг с изображениями Спаса, Богоматери и Святого Николая был отлит в 1887 г. на заводе Самгина в Москве. В 1912—1914 гг, на высоком холме построен новый каменный собор, с пятью куполами и высокой шатровой колокольней над входом (проект архитектора В.А. Срока) [Кулагин А.М Православные храмы на Беларуси. Мн., 2001. С. 96.]. В 1920-е гг. жительница деревни Пруска Феодосия Филипповна Трайчук в память о сыне-летчике, погибшем в 1918 г, во Франции, и регент хора Семен Павлович Корнелюк купили в храм трехъярусный резной дубовый иконостас, изготовленный в 1912 г. для бокового придела собора Александра Невского в Варшаве.

С древним Симеоновским храмом, скорее всего, связана замечательная Четья-Минея 1489 г. [«Четьи-Минеи» — сборники житий святых, составленные по месяцам], списанная поповичем Березкою из Новогрудка и хранящаяся ныне в Киеве. В ней на одной из страниц надпись киноварью указывает место написания, имя и происхождение писца: «Списана бысть книга сия, нарицаемая четья въ граде оу камянци при великомъ короли андреи в лето 6997; а тогды держалъ от короля камянец панъ третина кухмистръ, а писал сию книгу березка с Новагородка с Литовского поповичь попа литовоцкого с(ы)нъ Семионовъ Долъбнича и в митрополии а п(и)сал есми от початка книги сам от дошки до половины от с(вя)того семиона до сорок с(вя)тых...». Странным кажется в надписи упоминание короля Андрея, ибо королем в 1489 г. был Казимир Ягеллон. Но запись в краткой «Хронике Великого княжества Литовского» (Ольшевский кодекс): «...король Андрей Казимир умер лета (от) божьего нарожения 1500» — указывает нам, что Казимир Ягеллон имел и второе имя. Известный киевский профессор Н.И. Петров считал, что в надписи речь идет о Каменце Литовском (найдена рукопись неподалеку, в Седлецкой губернии). Он отмечал наличие в церковнославянском тексте южнорусских (украинских) и белорусских слов, что характерно для Брестского региона. Безоговорочно считал рукопись «западнорусской» ЛИ. Соболевский. На причастность к созданию книги Симеоновской церкви (находившейся если уж не в Каменце, то не далее как в Бресте, где издревле существовал православный монастырь Святого Симеона Столпника) может указывать то, что отца писца, священника церкви в Литовке (близ Новогрудка), звали Симеон Долбнич, а начал Березка работу в день Святого Симеона.

Волынский летописец проникновенно подвел итог жизни князя Владимира Васильковича, умершего в Любомле 10 декабря 1289 г.: «Он был многоразумный книжник и философ, какого не было на всей земле и после него не будет. Просящим давал, нагих одевал, должников выкупал... за годы княжения своего многие города построил после отца своего. Построил он Берестъе, а за Берестьем построил город на пустом месте, названном Лестне, и дал ему имя Каменец. В нем он построил каменную башню высотой в 17 сажен, достойную удивления всех, кто ее видит, И поставил церковь Благовещенья Святой Богородицы, и украсил ее иконами золотыми, и сковал серебряные сосуды служебные, и положил в ней Евангелие-апракос, окованное серебром, и Апостол-апракос, и паремийник, и соборник отца своего, и крест воздвизальный вложил...»

Таким образом, основав Каменец, Владимир Василькович позаботился не только об его обороне, но и о церковно-духовном развитии его жителей. Не дошли до нас книги и иконы, подаренные князем, но на месте его церкви возвышается Свято-Симеоновский собор, а Каменецкая вежа, как и семь веков назад, поражает посетителей простой и величественной архитектурой.

Добавить комментарий

CAPTCHA
Этот вопрос задается для предотвращения попыток автоматической регистрации