Раздел Римской империи (395 г.) совпал с началом массового проникновения германских племен в её плохо защищенные пределы. Феодосию I удавалось силой оружия и дипломатией отводить непосредственную угрозу от восточной половины государства, но его преемники были уже бессильны воспрепятствовать продвижению готов на запад. Там родственные готам племена, давно покинувшие свои становища и устремившиеся на юго-запад, образовали ряд «варварских» королевств. Новые земельные отношения, складывавшиеся в итоге «варварского» завоевания и замены римских правовых норм пестрой племенной традицией, неизбежно определяли и характер нового общества, возникавшего на обломках старого.

Древнейшими остатками церковного здания из числа построенных в Западной Европе до легализации христианства пока являются фундаменты церкви в Паренцо (северо-восточный берег Адриатического моря), обнаруженные в конце XIX в. на участке существующего старинного собора. Найденные в Аквилее остатки трёхнефного помещения без апсиды некоторые исследователи также считают остатками христианского молитвенного дома. Есть все основания предполагать, что до узаконения новой религии не существовало предустановленного плана церковного здания, композиционная схема которого могла бы быть исходной для развития архитектуры христианского храма.

В начале V в. материальная и духовная культура обеих частей империи, как и господствовавшая идеология, еще не разделялась, и тесные связи, установившиеся между Равенной и Константинополем, откуда был родом новый император, были тем более естественными, что географическое положение Равенны им благоприятствовало: болота, окружающие город, затрудняли его коммуникации с материком. Неудивительно, что в таких условиях передовая для своего времени византийская культура наложила свой отпечаток как на развернувшееся в Равенне строительство, так и на всю художественную жизнь новой столицы.

В конце V в. один из вождей германского племени франков, современник Теодориха – Хлодвиг (481–511 гг.) захватил территорию Галлии, и древнейшая из римских провинций превратилась в одно из варварских королевств. Уже при первых преемниках Хлодвига (Меровингах) государство франков включало, помимо Австразии и Нейстрии, также Аквитанию и Бургундию, т. е. практически всю территорию нынешней Франции, а также Бельгии и Нидерландов. В отличие от других государственных образований той эпохи, неустойчивых и недолговечных, королевству, основанному франками, суждено было не только стать колыбелью западноевропейского феодализма, но и оставаться его средоточием на протяжении всего средневековья.

За сто лет до основания империи Каролингов господство в экономической, политической и культурной жизни государства франков перешло к Австразии – обширной области в низовьях Рейна, откуда в своё время и было предпринято германское завоевание Галлии. Процесс феодализации протекал в Австразии тем быстрее и последовательнее, что он сталкивался с меньшими препятствиями со стороны предшествующей системы, сохранявшей в Галлии следы позднеантичного урбанизма. Более того, в VIII в. удельный вес германского Севера в государстве франков вырос благодаря завоеванию и христианизации племенных объединений на землях к востоку от Рейна и к северу от Дуная.

В ансамбль каждого пфальца обязательно входила дворцовая капелла. Первенствующее положение, занятое пфальцем в Ахене в результате превращения его в постоянную резиденцию императора, отразилось в сохранившейся дворцовой капелле  –  величайшем из дошедших до нас памятников архитектуры Каролингов, хотя в своё время, вероятно, и не самом значительном. Уже при освящении (805 г.) капелла получила ранг кафедрального собора. Капелла с окружавшими её постройками была как бы вторым, южным центром пфальца, уравновешивавшим противолежащий дворцовый, причём в её композиции отразилась множественность функций.

Пиренейский полуостров, казавшийся благодаря своему географическому положению самой неприступной из римских провинций, был, однако, уже в самом начале V в. завоёван племенами свевов, вандалов и аланов, которых полвека спустя сменили вестготы. Основанное ими государство оказалось единственным германским королевством, не поглощённым империей франков. В стране, богатой скорее камнем, чем лесами, давние традиции римского строительного искусства держались стойко, что и обеспечивало архитектуре государства вестготов известную преемственность в развитии позднеримских форм и конструкций.

Сложившаяся к концу X в. и представленная множеством более или менее сохранившихся, но плохо датированных памятников, архитектура Северной Италии была во второй четверти XX в. тщательно исследована и по географическому признаку названа «ломбардской». К лангобардам она никакого отношения не имеет. Более чем какие-либо иные германские племена, именно лангобарды оставались верными собственной культурной традиции, вовсе не смешиваясь с населением завоеванной страны. Об их рядовом строительстве почти ничего не известно, а то, что строилось при них местными мастерами, видимо, мало чем отличалось от форм, которые в то время господствовали в Риме и в Равенне.

Уже в IX в. на севере Пиренейского полуострова определились два центра борьбы за независимость, привлекавшие беженцев-христиан, в их числе и строителей: сравнительно изолированное горами королевство Астурии и Леона и связанное морем с христианской Европой графство Барселонское, всегда тяготевшее к южному побережью Галлии.  Каталония, более чем Астурия и Леон доступная помощи извне, уже в X в. стала наиболее процветающим из княжеств христианской части полуострова. В её прибрежных городах рано восстановились старинные культурные и торговые связи со всем бассейном Средиземного моря.

Восток и юг Англии бедны камнем. Здесь, как и в центре страны, непроходимые дубовые леса служили в средние века основным строительным материалом. Только на западе было сравнительно много камня, но здесь долго господствовали кельтские влияния, которые, однако, не внесли заметного вклада в развитие строительного искусства. Несмотря на трёхсотлетнее пребывание римлян, Англия бедна памятниками римского строительства. Оборонительные стены Адриана, остатки терм в Бате и в Лондоне, развалины нескольких укреплений – вот всё, что дошло до наших дней от римлян.