Глава «Архитектура вестготов и мосарабов», «Всеобщая история архитектуры. Том 4. Архитектура Западной Европы. Средние века». Автор: Саркисиан Г.А.; под редакцией Губера А.А. (ответственный редактор), Колли Н.Д., Максимова П.Н., Маца И.Л., Нельговского Ю.А., Саркисиана Г.А. Москва, Стройиздат, 1966

Пиренейский полуостров, казавшийся благодаря своему географическому положению самой неприступной из римских провинций, был, однако, уже в самом начале V в. завоёван племенами свевов, вандалов и аланов, которых полвека спустя сменили вестготы. Основанное ими государство оказалось единственным германским королевством, не поглощённым империей франков.

Полуостров, изолированный от остальной Европы трудно проходимым горным хребтом, всегда тяготел к Востоку и Северной Африке. Морские пути связывали его с югом Италии, с бывшими римскими провинциями Азии и Африки. Во II в. его юго-восточное побережье оказалось завоеванным Византией. В стране, богатой скорее камнем, чем лесами, давние традиции римского строительного искусства держались стойко, что и обеспечивало архитектуре государства вестготов известную преемственность в развитии позднеримских форм и конструкций. Долгое господство в богослужении восточного обряда сказалось и на пространственных особенностях храмостроения при вестготах, сближая его с храмостроением Востока.

Однако развитие архитектуры вестготов оказалось внезапно прерванным арабским завоеванием (711 г.), которое повлекло за собой «арабизацию» всей материальной и духовной культуры страны. Мало что сохранилось от кратковременной архитектуры вестготов, тем более, что основное строительство производилось в городах Юга, где большинство вестготских церквей было разрушено или перестроено.

1. Баньос. Церковь Сан Хуан Баутиста, 661 г.

В частично дошедшей до нас точно датированной трёхнефной базилике Сан Хуан в Баньосе (661 г.) первоначально было три прямоугольных апсиды, открывавшихся непосредственно в трансепт (рис. 1). О традициях свидетельствует наличие в прошлом мраморной облицовки интерьера, а также характер резьбы капителей. С другой стороны, необычным является подковообразное очертание арок, отличающее их от римских.

Близость Африки сказалась на композиции трёхнефной базилики Сан Педро де Алькантара (Малага, вторая половина VI в.), где в западном конце имеется контрапсида, а к боковым фасадам, также по африканской традиции, примыкают предваряющие вход портики.

Несомненны восточные, вернее позднеримские корни небольшой церкви Сан Фруктуозо де Монтелиос (Португалия, 655 — 665 гг.). Плану в форме равноконечного (греческого) креста соответствует в интерьере план с очертаниями трилистника. Скудно освещаемое бифориями (окнами, разделёнными надвое колонкой), центральное пространство перекрыто небольшим куполом на парусах, который покоится на четырёх арках, упирающихся в массивные стены.

Церковь Кинтанилья де ла Виньос, строительство которой было прервано вторжением арабов, сплошь перекрыта сводами. Восточный (позднеэллинистический) характер носит здесь богатое убранство на наружных стенах; непосредственно в квадрах кладки вырезан позднеэллинистический растительный орнамент с птицами, обегающий весь периметр здания.

2. Мельк. Церковь Санта Мариа, середина X в.

Подлинный первоисточник подковообразного очертания арок и апсид так и остался невыясненным. Но благодаря тому, что в архитектуре мавританской Испании стали широко применяться унаследованные от вестготов подковообразные очертания, такие контуры приобрели со временем «восточный» колорит. Так, интерьер построенной в середине X в. церкви Санта Мариа де Мельк (в районе Толедо), благодаря сочетанию плана в форме греческого креста с подковообразными арками представляется одновременно и «восточным», и «вестготским» (рис. 2). Стойкость этой вестготской традиции настолько велика, что такие сомнительные по датировкам, но поздние постройки, как Санта Комба около Оренсе и Сан Педро де ла Наве около Саморы (обе VII или IX в.), нередко по чисто внешним признакам относят ко времени вестготов.

Страна свевов, расположенная в северо-западном углу полуострова, в 620 г. была покорена вестготами. Арабы здесь никогда не появлялись, и образовавшееся государство Галисии и Астурии стало ядром будущей христианской Испании. Сюда начали стекаться беглецы из районов, захваченных арабами: земледельцы, купцы, клирики, военные. В беспрерывных пограничных стычках и боях с завоевателями новое вестготско-свевское государство медленно, но неуклонно расширялось к югу. Так борьба за независимость страны, позже названная реконкистой, началась с самого завоевания полуострова арабами. Она длилась семь столетий, и церковь неизменно оказывала ей свое покровительство, как фактически первому крестовому походу против «неверных».

3. Овьедо. «Сантульяно», около 830 г.

С начала IX в. столицей северного королевства сделался Овьедо, вокруг которого сконцентрирована группа церквей IX в. (рис. 3). В окрестностях города сохранилась приписываемая мастеру Тиоде дворцовая церковь Сан Хуан де лос Прадос, или «Сантульяно» (около 830 г.). Ядром всей композиции служит широкий и парадный трансепт, северным плечом примыкавший к утраченному ныне дворцу. В свое время внутренние стены этого трансепта были украшены пышной росписью. Его южное плечо, видимо, завершалось портиком. Хор и капеллы перекрыты цилиндрическими сводами, а трёхнефное пространство к западу от трансепта, значительно уступающее ему по высоте, снабжено, как и трансепт, стропильным перекрытием. В отличие от «восточного» колорита церквей, описанных выше, такое сочетание прямоугольных объёмов различной высоты напоминает приемы деревянного зодчества.

Девятый век был временем расцвета Овьедо. Судя по литературным источникам, астурийские короли украшали свои постройки мрамором, позолотой, богатой росписью. Живопись фресок Сантульяно носит символический характер (38 мотивов) и напоминает так называемый «помпеянский» стиль.

4. Наранко. Церковь Санта Мариа, около 848 г.

Не менее пышным было загородное строительство короля Рамиро I (843—850 гг.), в частности, построившего парадный зал в Наранко, невдалеке от Овьедо (рис. 4). Судя по надписи, зал был в 848 г. перестроен им в церковь, посвященную св. Марии. Здание прекрасно сохранилось, за исключением утраченной двухъярусной пристройки к продольному фасаду. Кладка, хотя и из грубого камня, выполнена тщательно, особенно в подвальном ярусе, разделенном на три отсека и в средней части перекрытом цилиндрическим сводом с подпружными арками. Каждому из отсеков (один из торцовых отсеков первоначально служил баней) соответствует пролет основного яруса здания — высокого помещения, напоминающего деревянные тронные залы германских королей, подобно реставрированному в Лойсте на острове Готланд. Это, скорее, парадный трансепт, поперечная церковь с крыльцами в торцах. Возможно, что алтарное пространство было заключено в исчезнувшей пристройке. Всё основное помещение перекрыто цилиндрическим сводом с подпружными арками, причем для противостояния распору свода стены усилены глухими арками на сдвоенных колоннах с капителями хорошей резьбы. Мастерство, с которым выполнены конструкции, кажется для IX в. исключительным.

О сравнительно высоком уровне развития каменных конструкций в архитектуре Овьедо свидетельствует также система перекрытий частично сохранившейся церкви Сан Мигель де Линьо (около 848 г.) с её цилиндрическими сводами, из которых торцовые в боковых нефах выложены, подобно Жерминьи де Прэ, в поперечном направлении с целью погашения распора центрального свода.

Подковообразные арки небольшой трёхнефной базилики Сан Сальвадор в Вал-де-Диос (около 893 г.), в отличие от предшествующего примера, покоятся не на колоннах, а на опорах прямоугольного сечения. Как обычно в церквах Астурии, апсида завершена снаружи плоской стеной.

5. Лена. Церковь Санта Кристина, около 905—910 гг.

Целиком сводчатой является и последняя из сохранившихся построек группы Овьедо — церковь Санта Кристина де Лена (около 905—910 гг.), где цилиндрические своды снабжены подпружными арками, а стены — мощными контрфорсами (рис. 5). Несмотря на иррегулярность камней, кладка выполнена очень тщательно. Согласно требованиям восточной обрядности алтарная часть отделена от нефа трёхпролетной аркой с резным мраморным экраном (преградой), где орнамент воспроизводит «варварские» мотивы.

К концу IX в. успехи реконкисты отодвинули границы освобожденной части страны далее на юг и позволили перенести столицу из Овьедо в Леон. Сюда благодаря беженцам-христианам (мосарабам) стала широко проникать передовая мавританская культура. Проникновению на север арабской культуры, а вместе с тем и замещению вестготской архитектуры архитектурой мосарабов способствовали также довольно тесные экономические связи и культурное общение между христианским королевством и халифатом в перерывах между очередными вспышками войны.

Первые три столетия владычества арабов были временем экономического и культурного расцвета не только богатой и многолюдной столицы мавританской Испании — Кордовы, но и таких центров, как Севилья, Сарагосса, Толедо, Малага, Гранада, Валенсия и др., основанных ещё в римское время. Юг был богаче Севера памятниками римского зодчества, и благодаря обширности строительной программы новых завоевателей римское строительное искусство получило могучий импульс к возрождению. Однако позднеантичные строительные приемы привлекались для решения новых функциональных, конструктивных и художественных задач, обусловленных особенностями общественного устройства, быта и религии завоевателей. Так традиционные конструкции совершенствовались и развивались в самостоятельную тектоническую систему, которая проникала и на христианский Север.

Восточный колорит вестготской архитектуры в строительстве мосарабов резко усилился и стал с тех пор неизменной особенностью зодчества средневековой Испании. Если подковообразная арка и была заимствована арабами у вестготов, то строители на территории халифата не только усовершенствовали конструкции, но и создали собственные пространственные построения, собственные законы соразмерности элементов общей композиции, собственное отношение к архитектурному убранству. Мосарабы, в частности, распространяли на Севере выносные венчающие карнизы на консолях, не говоря уже о типичном растительном орнаменте, в котором, однако, при всем мастерстве резьбы больше графичности, чем пластики.

Раньше, чем где-либо на христианском Севере, архитектура мосарабов сосредоточилась в X в. вокруг новой столицы — Леона.

В любопытной по композиции церкви Сантьяго де Пеньяльба (около 920 г.) противопоставленные апсиды имеют, как обычно, снаружи плоское завершение, но перекрыты полукуполами. В другой мосарабской церкви — Санта Мариа де Лебанья, или «Лиебана» (около Сантандера, 924 г.) — к прямоугольным опорам, несущим подковообразные арки, приставлены колонны, чем предвосхищен романский приём усиления опор полуколоннами. Апсида и в этом случае завершена плоской стеной.

Все внутреннее пространство этого хорошо уравновешенного здания красивых пропорций сплошь перекрыто цилиндрическими сводами.

6. Леон. Церковь Сан Мигель д’Эскалада, 912—913 гг.

Несмотря на простоту форм монастырской церкви Сан Мигель д’Эскалада (912— 913 гг.), она по благородству своих изящных пропорций несравнима с тем, что создавалось в Астурии в предшествующее столетие (рис. 6).

При всем композиционном многообразии строительства вестготов, а затем и мосарабов общим для архитектуры Пиренейского полуострова в IX—X вв. был необыкновенно высокий уровень каменных конструкций и сводостроения. Казалось, что именно на иберийском Юге было найдено то, чего не хватало объёмно-пространственной композиции большой монастырской церкви, которая в качестве ведущего архитектурного типа эпохи складывалась к этому времени на территории империи Каролингов. Однако пиренейские постройки IX—X вв. — это небольшие сооружения, пространственная организация которых была подчинена не столько функциональным требованиям, предъявлявшимся к монастырским церквам каролингского Севера, сколько местной традиции или даже возможностям усвоенных конструктивных приёмов.